Умение объяснить сложные вещи простыми словами – это показатель понимания, когда речь идет о студентах, и неотъемлемая черта хорошего преподавателя (каких у нас, увы, было меньше, чем хотелось бы).

Из наших хороших преподавателей можно выделить два достаточно ярких типажа.

Преподаватель М1 имеет резервуар знаний, он черпает из него, готовит красивые суши и сервирует их студентам. Вкусно, спасибо, отлично, наелись. У М2 резервуар меньший, из него он тоже строгает суши, которыми, вполне возможно, и не наешься (потому что выходит их меньше, конечно). Но при этом, если у М1 резервуар и все, то у М2 – двери на кухню за спиной. Он накормит суши, а потом скажет: ну вот, собственно, двери, можете идти, а можете не идти, как хотите, но, если пойдете, будут там вам и суши, и какао с чаем, и ключи от квартиры, где деньги лежат (ясное дело, на самом деле он этого не говорит, но это слышится). М2 умеет заинтересовывать, а М1 умеет отлично объяснять – но не заинтересовывать. 

Есть преподавание наполняющее, насыщающее, а есть преподавание указующее. Я не берусь оценивать, какое из них на самом деле лучше: скорее всего, они просто нужны для разных случаев – хотя инстинкт, конечно, подсказывает, что лучше то, где двери на кухню, особенно на специальностях, где речь может идти не только о знании, но и о чем-то-вроде-мудрости.

Медитация призвана восстанавливать в системе прозрачность, симметрию и гармонию – настройки, которые являются дефолтными, но постоянно сбиваются в процессе эксплуатации прежде всего по вине пользователя, который не выполняет технику безопасности в агрессивной загрязненной среде.

Этот уровень функционирования является средним, промежуточным между какофонией эмпирического эго и Абсолютом глубинного я (я есть Брахман), в котором Я это уже Все. Как любой трансферный уровень, прослойка между тем и этим, это уровень наибольшей динамики, внесения изменений, гармонизации и настройки.

Сосуд, который вмещает истинное Я и который является не только нашим телом, но и нашей личностью, на самом деле прозрачен. Свет, цвет и ветер проходят сквозь него в обе стороны, циркулируют между Я и Всем, и эта сообщаемость как раз и обеспечивает узнавание: Я узнает себя во Всем и таким образом осознает себя, осознает свою истинную природу и сущность. Эти потоки ветра и света – это и есть, собственно, та энергия, с которой работает в том числе йога, на уравновешивание которой – в статике – направлены поза лотоса и ей подобные. Когда система замкнута и разомкнута там, где ей полагается, то это что-то вроде электрической цепи – ток течет, лампочка включается и система обретает свою прозрачность, мир проникает в нас – хотя бы даже звуками, криками детей на площадке под оком, хлопаньем крыльев голубей, музыкой у соседей сверху, светом под закрытые веки, и, прозрачные, мы осознаем – или, вернее, ощущаем – себя частью этой большей, всеобщей системы, мира, и таким образом приоткрываем дверь к абсолютной полноте, к единству Я и Все, которое никогда никуда на самом деле не девается, не прерывается – просто перестает быть очевидным, когда сосуд замутнен.

амбиции и полный стадион народа

С амбициями и требованиями к себе дело обстоит так: никто никогда не может потребовать от себя больше, чем он способен исполнить, чем в него заложено этого исполнения хотя бы в потенциале. Почти как с онтологическим доказательством бытия Божьего: наибольшее, наисложнейшее, что ты можешь для себя помыслить, и будет твоей планкой. 

Представим себе стадион, на котором происходит некое спортивное состязание. 

Вот есть само здание стадиона. В нем беговая дорожка – это то, куда мы отправляем себя чего-то достигать. Для наглядности положите возле этой дорожки линейку, деревянную или пластиковую, кому как больше нравится, но обязательно с четкими делениями, которую мы прикладываем ко всем своим достижениям. Есть бегун. Есть трибуны: куча болельщиков, глупых и раздражающих иногда людей, хотя им весело, так что пусть тоже будут. Есть судья. 

И вот бегун начинает бежать, и (метафора вполне проста) он – это наши требования к себе, амбиции, желания, линейка – наполеоновские планы и их худшее или лучшее исполнение, а судья – ну, он и в Африке судья. 

Проблема людей, которые чего-то хотят и куда-то стремятся, заключается в том, что они отождествляют себя с бегуном, в то время как на самом деле они – весь спортивный комплекс в целом: и стадион, и трибуны, и линейка, и болельщики, и бегун, и судья – все это сразу и еще пролетающий сверху срущий на болельщиков голубь. Человек, его «я» включает в себя и мерило, и судью, и исполнителя, который раз за разом загоняет себя до полусмерти, падает жертвой судейского произвола, никак не может на линеечке показать нужный результат – но не только его. 

И, раз так, раз я такой крутой и всеобъемлющий, можно было бы сказать, что ну его к черту, в принципе, этого бегуна, если он – это только малая часть, а «я» – такой отличный большой стадион. Зачем бегать, может, пусть вон болельщики подерутся, а судья напьется и заснет под лавкой и будет всем счастье? 

Но все же бегуна не стоит лишать работы, и как раз потому, что «я» – это весь стадион. Не зря же построили целый стадион, в конце концов! И спортивное мероприятие тоже проводится не зря. В нем все на своих местах. Бегун на то и бегун, чтобы бежать, судья на то и судья, чтобы судить, болельщики для того там собрались, чтобы орать и веселиться (и упиваться в хлам). Ну и мерка, конечно, куда же без нее. В конце концов, когда бегун бежит, на него попросту интереснее смотреть. 

Это все не случайно и это все надо, так работает система в целом, в целостности – просто не надо забывать, что вот эта вот «целостность», которая включает в себя все и сразу – именно это и есть «я», а не несчастный загнанный бегун и не кто-то еще из собравшихся на стадионе людей. 

Нельзя потребовать от себя больше, чем ты можешь исполнить, потому что ты включаешь в себя и бегуна, и судью, и даже саму мерку. Но, и злиться на бегуна, если он не выдает нужный результат, смысла нет никакого – просто шоу маст гоу он.

Про Свет и Тепло

Принцип разделения, куда более фундаментальный и всеохватывающий, чем всякие инь-ян, небесное-земное, светлое-темное – это дихотомия Света и Тепла. Они не отрицают друг друга и не взаимоисключают, и именно поэтому найти то или другое в тех или иных сочетаниях можно в куда большем количестве явлений и людей. 

Например, быть светлым или теплым может счастье. Счастье светлое – это, например, когда идешь по улице, слушаешь музыку, дует легкий ветерок, и тебе вдруг становится невероятно свободно и просторно, будто и ты сам – тоже ветер, и все твои проблемы – на самом деле поверхностные, проходящие, а с тобой и миром все правильно, именно так, как должно быть. Это счастье бытия. Счастье теплое же – это счастье со-бытия, потому что испытать его можно, когда обнимаешь друга после долгой разлуки, или когда просыпаешься в постели любимого человека, воскресенье, никуда не надо идти, солнце пятнами на обоях, и ты переполнен любовью, нежностью, радостью – собственно, теплом, которым, к тому же, хочется поделиться. 

Вот так вот есть и люди – Свет и Тепло – хотя, конечно же, это не исчерпывает всех возможностей того, кем и чем могут быть люди, да и чистые эти типы не так уж часты. 

Самое главное и важное, что можно сказать про Свет – он просто есть. Просто быть – это его глубинная, онтологическая характеристика, его сущность. Свет не то чтобы холодный, но он и не греет (это уже дело Тепла), он сосуществует с вещами, освещает их, соприкасается с ними, но на самом деле глубинно равнодушен к ним. Вещи проявляются под его лучами, Свет способен вскрывать самую их сущность (в этом никто не заменит человека-Свет), и сам он тоже проявляется «на фоне» этих вещей. Но Свет бесплотен и неуловим – в отличие от вещей – он всегда проходит по касательной, никогда ни с чем не смешивается, не вступает в настоящее взаимодействие – и поэтому с вещами (и другими людьми) человек-Свет сосуществует всегда как бы на немножко разных уровнях, в разных плоскостях. Человек-Свет никогда и ни в чем не теряет своей подлинности, но он не способен на настоящее взаимодействие, он всегда чуточку вне мира вещей, людей и событий. Он будет светить вне зависимости от того, будет ли ему, что освещать, и если да, то что именно. Свет просто есть. 

Тепло можно представить себе как резервуар с раскаленной лавой в недрах земли. Если свет везде и нигде одновременно, он распространяется, то Тепло имеет определенную форму, плотность и насыщенность, оно – замкнутая система, тогда как Свет – разомкнутая. В то же время Тепло способно по-настоящему и на одном уровне взаимодействовать с тем, что его окружает. Оно сообщает свое тепло окружению. Если Свет равнодушен, то Тепло самодостаточно, потому что ему нравится делиться, нравится согревать, но оно неуязвимо ввиду своей целостности. Человек-Тепло по-настоящему и с удовольствием общается с другими людьми, организует пространство, он дружит, любит и заботится, он вникает и проникает, и, обладая полнотой, изобилием, он делится тем, что он есть. Человек-Свет освещает, пронзает, вскрывает глубины, противится фальши и проявляет истинную сущность, но при этом сам скользит по поверхности; человек-Тепло же позволяет по-настоящему быть рядом, взаимодействие с ним – это не внезапный удар, но всегда притирка, в каком-то смысле срастание – с ним можно быть по-настоящему близким. 

Для человека бытие Светом или Теплом – это уровень глубинный, онтологический, уровень максимальной полноты, реализации идеи «Я», которое таким образом переходит в «я есть Брахман» – там просто не может что-то быть неправильно или ущербно. Но, помимо этого, человек существует – в грубом приближении – еще как минимум на двух уровнях. Средний, промежуточный, можно условно определить как уровень бессознательного; самый поверхностный, наносной, неподлинный, но при этом находящийся в повседневном употреблении и чаще всего ассоциирующийся (зря) с «собой» – это уровень эмпирического эго. Идеал – в целостности этих слоев, добиться чего возможно, если каждый из них реализует соответственно свою идею и свою полноту. На более поверхностных уровнях, происходят жизнь, динамика, развитие – но там как раз возникают проблемы, значительная часть которых порождена тем, что человек зацикливается на эмпирическом эго и начинает считать, что его «Я» к нему сводится. На верхних уровнях у Света и Тепла специфические проблемы. Главная опасность для Света – это скука, для Тепла – перегрев. 

Поскольку онтологическая природа Света такова, что он просто есть и он глубинно равнодушен, Свет может отказаться играть в те игры, которые ведутся на среднем и поверхностном слоях и попытаться остаться Светом везде – то есть, протащить свое равнодушие, свое всепроникновение и ни-к-кому-не-прикосновение на верхние уровни, на уровни реального сожительства с людьми, принятия и реализации решений. Таким образом Свет сохраняет свою подлинность, за что его безусловно ценят, но при этом он ограничивает сам себя, ибо по-настоящему интересно становится, только если играть по правилам, если давать телу быть телом, если переживать и сопереживать, если быть с людьми, если творить. Глубинный уровень – это бытие, но уровни верхние – это жизнь. Свет не живет, он продолжает просто быть, и потому для других людей он одновременно необходим и чужд, а для себя – скучен, ведь, если глубинному «Я» и не нужно ничего, кроме как быть, то человек, который каждое утро просыпается в своей кровати, делает какие-то дела, общается с другими людьми, никак не может просто быть и не ощущать при этом ужасной скуки. 

С Теплом же все чуточку очевиднее: на среднем уровне с ним случаются пересыхания, перегорания, ржавчина, излишнее трение и сухость. Если разогретую землю не поливать, она может превратиться в пустыню, если Тепло не выпускать из резервуара, резервуар взорвется. Человеку-Теплу может грозить эмоциональная невоздержанность, навязчивость в заботе, излишняя импульсивность («горячечность»). Самые поверхностные, внешние проблемы Тепла – это копоть на резервуаре, и решаются они обычно сами собой. А вот перегрев нужно предотвращать, и на эмпирическом уровне для таких людей забота о других, супруг(а), куча детей, большая собака, десяток друзей и еще какой-нибудь бурный активизм – это просто соблюдение техники безопасности: Тепло всегда имеется в избытке, и избыток этот нужно реализовывать.