Коммуникация и творчество: (де)сублимируй это

Лу Саломе, занявшись психоанализом, советовала Рильке не прибегать к нему, иначе он не сможет писать (тут все очевидно).

Есть два варианта продуктивного взаимодействия с собственным опытом – сублимировать, сконцентрировать его в произведение искусства или же развернуть и проанализировать в процессе коммуникации (формами которой являются и сам психоанализ, и, например, написание поста в бложик).

Можно было бы воспользоваться дильтеевской терминологией и сказать, что творчество – это понимание (хотя скорее все же «выражение»), а коммуникация – объяснение. У Дильтея понимание – процесс опосредованного некими внешними выражениями, в том числе текстом, проникновения в другое сознание. Творец, создавая что-то, так же – при помощи собственного произведения – проникает в собственное сознание; «выражение» –  сотворение чего-то – это способ вести диалог сам с собой. По Коллингвуду, настоящее искусство рождается, когда процесс творчества для творца является одновременно самопознанием.

Искусство не существует без оригинальности, а диалог с собой просто не может полноценно состояться на поверхностном уровне. Волей-неволей творец должен сконцентрировать свои эмоции, выбрать из их спектра те, что являются наиболее индивидуальными, полнее всего выражающими его «Я» – и именно из них делать острие атаки. Эмоции должны быть преобразованы в творение максимально индивидуализированное, личностное, и тогда творец познает что-то в себе, а творение найдет у публики отклик в духе «я никогда об этом не думал, но так оно и есть» – публика обнаружит для себя (и в себе) нечто, что раньше было сокрыто.

В коммуникации все происходит с точностью до наоборот. Если в творчестве автору хочется/нужно выразить себя, то для успешной коммуникации нужно, чтобы его поняли. Для того, чтобы сделать свои мысли и чувства доступными собеседнику, их приходится выражать в форме, тяготеющей к максимальному обобщению (почти научности). Растерянность, страх, любовь, боль – это все ярлыки, которые люди навешивают на мешочки с зачастую совершенно разным содержимым; но в диалоге невозможно, как в творчестве, просто распахнуть свой мешочек и дать собеседнику засунуть в него нос. Можно лишь обменяться ярлыками, и от того, насколько точно ярлык подобран (то есть, насколько слово для обозначения чувства или мысли есть унифицированный термин) зависит то, насколько хорошо тебя поймут.

В диалоге носитель опыта ищет в нем не индивидуальное, а, напротив, черты фамильного сходства, обобщает, оставляет за скобками «ненужное» (невыразимое – то есть, самое важное), приводит к общему знаменателю. Это позволяет передать чувство – но при этом уничтожает его подлинную суть, заменяя ее более-менее удачными (и чем более удачными, тем более безликими) формулировками.

Коммуникация или пост в блоге (как и психоанализ) терапевтичны потому, что, превращая чувство в дискурс, они забирают у него то, что делает его чувством – его заряд, накал, неповторимость, сложность, многогранность.

Очевидно, что собственно опыт (чувство) всегда несоизмеримо больше, чем слово, его обозначающее. Художественный текст (особенно поэзия), картина или музыка способны если и не передать эту полноту (что в принципе невозможно, ибо люди не проникают в сознание автора, а лишь ищут в себе созвучный опыт), то хотя бы намекнуть на нее.

Не-художественное выражение чувств всегда делает их банальными. Чувство, превращенное в слово, становится пустым, оно уже не переживается, не воспринимается, как свое – и чем адекватнее выбранное слово, чем точнее и «научнее» проведен анализ, тем это вернее. В творчестве чувство связано с диалектикой имманентного/трансцендентного (самое глубинное и личное в результате оказывается универсальным, способным задеть очень многих), в коммуникации же чувство попросту отчуждается, объективируется и становится недоступным своему субъекту; слово теряет связь с реальностью и заменяет ее. У человека остается не настоящая растерянность (страх, боль, любовь), а разложенная на составные, выхолощенная, объективированная «растерянность» (страх, боль, любовь), о которой можно говорить, но которую уже невозможно переживать.

В общем, ребята с Дао, выраженным словами, порешали этот вопрос уже давным-давно, и говорить об этом (да еще и так долго) есть смысл только затем, чтобы напомнить (в том числе себе), что эти две формы работы с мыслями и чувствами плохо сосуществуют друг с другом. Если ты подвергаешь себя «психоанализу», нечего потом пенять, что не можешь творить, а, творя, уж не обессудь, если просто так взять избавиться от опыта не удастся.